[float=right]
Thrax | Osmosis Jones[/float]
Пенсай Предатель
Сонный слепой ёж
Ассар | Мужской | Долгожитель
Призвание:
Егерь.
Положение в обществе:
Опальный первородный демон без власти и последователей.
Особенности внешности:
Крайне высокий краснокожий гуманоид с большим зубастым ртом, будто обтянутым кожей, выдающимися скулами и не менее выдающимися надбровными дугами. Отдаленно похож на человека, хотя бы потому, что имеет грубые подобия черт лица, как подбородок, но из-за отсутствия некоторых вещей, к примеру, век, куда удачнее встает в ряд с монстрами. Волосы заменяют длинные сероватые щупальца, спускающиеся ниже плеч и прячущиеся под подобием ткани, заменяющей одежду. Тело довольно таки худое, вытянутое, под два метра, предположительно, тоже багряного цвета, но узнать это трудно хотя бы потому, что все, кроме кистей рук и лица у Пенсая, скрыто своеобразным плащом.
Плащ, кстати говоря, на первый взгляд сделан из кожи, но при ближайшем рассмотрении оказывается покрыт небольшими чешуйками, слегка меняющими свою плотность в зависимости от расположения на теле. Так можно выделить некую верхнюю одежду — плотную и жестковатую, затем ту, что под самим плащом — помягче, и совершенно жесткую, заметить которую можно на импровизированных сапогах. Edgelord
На самом деле, это далеко не одежда, а то, что проще всего описать как крылья. Сложенные, они закрывают тело ассара достаточно плотно, в раскрытом же состоянии напоминают будто разрезанные в нескольких местах кожистые перепонки, тянущиеся от заметного горба на спине, будто ленты. Коих шесть штук. Притом, костей в них нет, из-за чего во время движения на ленты они и походят, однако, в моменты, когда Пенсаю вздумывается использовать их как именно что как крылья, появляется знакомая связь между ассаром и... насекомым. Хотя бы потому, что черные ленты вдруг становятся тонкими крылышками, больше подходящими для осы, чем для кого-то, кого называют «ежом» из-за длинных и тонких шипов по всей спине. Что примечательно — в те случаи, когда «плащ снят», можно обнаружить что этот ассар также имеет довольно длинный хвост с костяными наростами на кончике, смахивающими на те, что есть на кончиках пальцев Пенсая и заменяющих ему когти.
Но и это не все! Одна из особенностей внешности, которую чаще всего описывают как «немигающий взгляд», в основном из-за отсутствия век, является довольно интересной деталью. Фактически, Пенсай слеп, и его лицо — это зубастая пасть. То, что можно определить как скулы и брови, на самом деле наросты, удерживающие два круглых камня, сильно напоминающих глаза. И в те моменты, когда этот ассар встает на четыре когтистые лапы, являющиеся в обычной его ипостаси руками и ногами, все, что подходит по описанию как голова, представлено одной только зубастой пастью.

   История Героя

Первые воспоминания, что сохранились в голове Пенсая, связаны с охотой. Трудно сказать, когда именно это было, но что он помнил отчетливо, так это то, что большую часть своего времени он либо спал, либо выслеживал добычу. Совершенно разную, без смысла, без голода, без жажды, скорее, следуя какой-то привычке, порыву, нежели из чувства голода. И совершенно без чувства голода вгрызался зубами в плоть того, что сумел убить. Кто-то мог бы сказать, что такое существование было несовершенным и блеклым, в особенности такое бы сказали сородичи-ассары, но, в общем и целом, в то время Пенсаю, имя которого означало в переводе довольно странное слово «Архитектор», ни разу не отражающее его тогдашние занятия, было плевать. Фактически осознание этого перевода этого имени пришло только в момент, когда в лапы ассара попали люди. Для них он был чудовищем, и это было вполне очевидно — в те дни Пенсай был похож на вывернутого наизнанку дракона-недоростка, крайне злобного и отталкивающего, и этого уже было достаточно, чтобы начать тыкать его вилами.
Как оказалось, вил было недостаточно, хотя бы потому, что с тех дней меню демона пополнилось еще и теми искателями приключений, что решили избавить отдельно взятый лес от отдельно взятого монстра, обосновавшегося в его глуши. Так, дни шли за днями, и с каждым съеденным героем в абсолютно гладкий мозг Пенсая начинал постепенно сморщиваться и наполняться извилинами. Затем пришли вопросы. Банальные и очевидные, «кто я» и «зачем оно мне». Надо сказать, все это описание, на самом деле, не длилось десятилетия или сотни лет — выйти из состояния «пускающего слюни новорожденного» получилось у будущего предателя довольно таки быстро, и вскоре он покинул те леса, в которых охотился, чему, как оказалось, были крайне недовольны местные «герои». Ведь они жаждали мести, а чертов кроваво-шипастый драконодемон свалил по своим делам и теперь за ним нужно было идти по следу. От одного места к другому, от гор до низин, иногда с перерывами на «перекус», Пенсай начал постепенно приходить к выводу, что мир, о котором ему почему-то никто не рассказал в момент рождения, был куда больше, чем он предполагал. И более того, он не был ограничен тремя сторонами: им самим, охотниками за ним и его добычей. О, нет, оказывается, существовали эльфы, люди и множество других народов, впрочем, реагирующих одинаково на большую красную тварину с шипами и крыльями. Но реакция волновала Пенсая мало, ведь куда интереснее было другое — все эти расы, все эти общества, делали что-то, что не делал он. Наверное, в те времена большое впечатление произвели постройки — дома и стены — ведь это были первые вещи, которые можно было заметить, не подходя близко к населенным пунктам. Ассар не строил стен. Никогда. Да и не встречал себе подобных, занимающихся подобным. И мысль о том, что он что-то пропускает в своей жизни, не покидала его вплоть до того момемента, как по соседству с Эребом появилась Изнанка.
Возможно, это место стоило называть домом. К тому моменту, как демонический ежик оказался в Эскре, у него было уже вполне сформированное понимание что есть что и как обстоят дела. И в общем и целом оно его устраивало. По крайней мере по сравнению с другими ассарами, Пенсай не тосковал ни по свету, ни по лесам, ни по добыче — подобного было навалом в Изнанке, из-за чего зверь постепенно вырос до такого состояния, когда мог позволить себе не охотиться вовсе, а просто впасть в спячку. Иные влачили свое существование, или же забредали в те леса, что выросли вокруг спящего предателя, хотя в те дни его называли слепым егерем. И, в очередной раз, монстр свыкся с мыслью, что это нормально, и что, возможно, ложь о том, что его все устраивает, уже не является ложью. Но, как оказалось, так было ровно до первого момента, когда на Эребе кому-то пришла в голову мысль, что вызвать ассара из Эскра это хорошая идея.
Нарушенный сон был довольно неплохим поводом разорвать в куски всех, кто был рядом, и, в общем-то, именно этим Пенсай и занялся, когда понял, что лапы его встали на холодный каменный пол, а не на мягкий полог травы его красного леса. И в тот момент, когда от недопризывателей остались лишь ошметки, и только тогда, демон позволил себе сделать спокойный вдох и вернуться в то место, где нашел для себя покой. Впрочем, ненадолго. Потому что, как оказалось, он был одним из первых ассаров, которых выбрали для тренировки призыва, ведь даже тем, кто по сути относился к свету, иногда требовалась помощь кого-то чудовищного. И если первые пару раз такие призывы заканчивались бойней, в какой-то момент Пенсай понял, что знакомый каменный пол беспокоит его куда меньше стен волшебной клетки, воздвигнутой вокруг него. Это был первый раз, когда он понял значение слова «поражение». И первый раз, когда начал говорить с кем-то, кто не был из его племени.
Знакомство выдалось недолгим. Фактически, это был даже эксперимент, а не то, что позже будет известно как контракт. Красный монстр должен был просто выползти, убить какого-то незначительного для него человека и после этого вернуться назад. Без платы, без требования, без наживы. Те чувства, что Предатель тогда испытал, сами по себе были платой, и для демона слова колдуна, что его призвал, являлись такой же редкостью, как для какого-нибудь фермера, золотая монета, найденная на грядке. Но, самое главное, это было интересно. Вопрос был даже не в служении, а, скорее, в том, что призыватели, взывающие к Пенсаю, раз за разом кормили его тем, что считали для себя незначительным. Сведениями, слухами, толикой информации. И точно так же его кормил Эреб, в те моменты, когда монстр выходил на свою охоту. Убийства мало волновали — их было в достатке везде и всегда, но такие вещи, как воздух, солнце и луна, разговоры, песни и следы живых рас повсюду, это было в новинку. И это нравилось больше всего — смена обстановки. Ведь следом за ней начал меняться и сам ассар.
Только в те дни Пенсай смог понять весь смысл своего имени. Архитектор, не тот, кто строит здания, в буквальном смысле, а тот, кто строит сам себя. Так, с каждым вызовом, от него оставалось все меньше и меньше от зверя. Сначала он выпрямился. Затем речь его стала более аккуратной. Пока, в конце концов, какой-то из призывов не пошел немного не по плану, и, пожалуй, это воспоминание связано у Пенсая именно что с началом его жизни куда больше, чем день пробуждения в лесах Эреба.
Не было холодного каменного пола — вместо него мягкая земля, рыхлая от дождя, и капли, падающие на алую шкуру и темные крылья. Знакомый голос колдуна, который призывал его последние два или три раза, дрожащий, напуганный, но явно не самим ассаром. И, кажется, просьба. Не приказ, не требование, просьба. Что само по себе было интересно, в достаточной мере, чтобы Пенсай не решил воспользоваться случаем, чтобы погулять по Эребу чуть дольше. Но, вишенкой на торте было даже не это обращение, а слово, которое, пожалуй, произвело на чудовище самое больше впечатление. Вероятно, из-за этого слова демон воспринял мольбу в свою сторону без ненависти и, повинуясь, вернул в отчий дом того, кого колдун называл своим сыном. Возможно, дело было даже не в самом слове «семья», которое донеслось до ушей Предателя, а, скорее, в том, что в очередной раз те существа, которых он, казалось бы, изучил, раскрыли еще одну свою сторону, доселе неведомую.
В конце концов, Пенсай был один. Не в том плане, что он никогда не встречался с сородичами,но, скорее, в том плане, что нигде не видел себе равного и кого-то, кого мог бы назвать своей семьей. В то время как у людей они были. Они сбивались в группы, узкие круга, и это было не просто необычно — подобные отношения породили зачатки чувства зависти.
Следующий призыв был последним. По крайней мере на сегодняшний день, и был самым долгим для того, кого позже назовут Предателем. Трудно сказать, что именно произошло в тот момент, хотя бы потому, что тогда Пенсай «ушел с радаров» своих сородичей, и, пожалуй, только сам Шаарх мог знать, где его носит. Так или иначе, отсутствовал в Изнанке он довольно долго и появился только спустя пару лет, когда его уже давно заметили в рядах сил света, без каких либо объяснений потрошащего своих же сородичей, старательно мимикрируя под тех же людей и поддерживая маскарад из брони и полного шлема, закрывающего чудовищное лицо. В какой-то момент этот фарс, конечно, прекратился, но после того, как Предателя ранили достаточно для того, чтобы он захотел вернуться в свое логово, наладить с ним связь не удалось вовсе. Кто-то из ассаров считал, что старый первородный сошел с ума, кто-то желал ему смерти, ведь он нашел в себе наглость воспротивиться воле Шаарха, которая была предельно ясной. Так или иначе, после того момента значимость в мира для Пенсая резко поубавилась, ведь больше он не появлялся ни на Эребе, ни за пределами своих лесов, и только слухи говорили о том, что изредка этот егерь ловит заблудших безымянных и сжирает, по крайней мере в те дни, когда не спит. И, в целом, это устраивает и его, и высших, которым плевать на странного сородича, и, судя по тому, что Пенсай до сих пор жив, Шаарха, который, скорее всего, является единственным существом, знающим всю его историю.
Впрочем, кое какие отголоски, совершенно бессвязные, казалось бы, на первый взгляд, детали, все же проступают сквозь пелену веков. Так среди куда более низких по рангу ассаров ходят слухи о том, что слепой еж на самом деле далеко не слеп, и в одной из лап, во время своей спячки в глубине леса, он сжимает камень, похожий на глаз. К этим же странным слухом можно отнести и тот факт ,что в какой-то момент в той армии, что принадлежала людям, ходили байки о брате некоего командора, обезображенном еще с детства, и от того носившим шлем, хотя, прославился он не из-за таинственной внешности, а из-за того, что с особым остервенением дрался с порождениями тьмы. Ну и, в конце концов, последней деталью мог бы стать рассказ о некоем легионе предателей, чей командующий перешел на сторону сил тьмы, незадолго до того, как все ратники в легионе были убиты в бою, следом за тем самым командующим, павшим от рук, что уже довольно неожиданно, какого-то ассара. Но, все это — все равно лишь слухи. По крайней мере слухами они и останутся, до того момента, пока кто-нибудь не найдет второй глаз Пенсая и не призовет его снова на Эреб, избавляя его от сна.

Родина:
Какие-то леса. Трудно сказать, потому что памяти о своей родине у ассара не осталось, и этими сами лесами могли быть рощи на севере или же хвойные заросли на юге континента.
Так-то своей родиной по умолчанию считает Родмак, где был призван в первый раз.
   
Верование:
Трудно поклоняться кому-либо, кто тебя бросил, и, в целом, никогда не поддерживал с тобой связи. Поэтому верит в основном в себя и в законы природы, которые уже множество раз показали свое главенство над любой системой. «Выживает самый приспособленный» - вот то божество, в которое верит Пенсай.
По отношению к Шаарху же отношения немного... сложные. Хотя бы потому, что ассара можно здесь воспринять как ребенка. злящегося на отца, уделяющего мало внимания своему чаду. Это, а еще темный бог, фактически, развалил довольно много неплохих вещей, которые Пенсай ценил. Не лично, конечно, но это вполне повод относиться к темному немного.. неординарно.
   
Обретённые ценности:
Всего две. Лес и глаза.
Лес обрел в процессе «переезда» на Изнанку — в те дни сил Пенсая хватило на то, чтобы изменить пустыню вокруг себя достаточно, чтобы она напоминала густой лес, но вышло, правда, не так, как с лесами Эреба. В итоге кора деревьев бледна и напоминает по цвету кости. Листья же красные, с прожилками, сделаны будто из плоти. Плоды на них ярко-розовые и будто наполненные соком, напоминают больше воздушные шарики, в которые налили воды, но если проткнуть такой или попытаться укусить — сок будет вязким и багряным. Напоминает кровь. За такой странный вид эти места прозваны «Красным Лесом». Что примечательно — даже не смотря на вполне четкое осознание, что такие штуки не появляются сами по себе, по среди зарослей часто можно заметить порождения тьмы, забредающие в эти земли, будто в ловушку. Единственная причина, по которым им дозволен вообще там находиться, заключается в том, что находить обед на своей территории так гораздо легче, чем выходить за пределы леса.
Глаза же были подарком, преподнесенным в день последнего призыва. Два искусно вырезанных агата, в виде аккуратных сфер, с радужкой и зрачками, испускающими мягкий желтый свет. Дают зрение тому, у кого его нет. В общем-то вот и все, притом, каждый глаз работает и по отдельности, но есть в них еще один секрет. Эти глаза — имущество Пенсая. Благодаря ним можно не просто воззвать к демону, а со 100%-ым шансом вызвать его к себе. То есть если этот ассар спит, но кто-нибудь где-нибудь в болоте найдет то самое глазное яблоко, что он потерял, то слепой еж тут же ринется на Эреб искать этого замечательного человека с предельным уровнем удачи. Если вкратце, то эти два маленьких камешка заменяют фонарик, телефон с экстренными вызовами в сторону Предателя и просто красивое украшение.

[float=left][/float][float=right][/float]

   Характер

Яркий представитель желто-синей морали, в том плане, что по отношению к людям восприятие Пенсая настолько странное и далекое от понимания, что записать его в рамки обычного (по крайней мере для человека) характера довольно таки трудно. В общем и целом, сгладив все углы, можно назвать его полным нейтралом. Абсолютным в отношении и друзей и врагов, если такие вообще могут иметь место быть в его понимании. Возможно, куда проще было бы описать его скорее как зверя, который прекрасно понимает необходимость есть, пить и спать и иногда проявлять интерес к чему либо, потому именно таким он и начинал свой путь. И если брать в качестве примера какое-либо конкретное животное, то лучше брать барсука-медоеда. Потому что Пенсаю плевать. Не в рамках «да пофигу, пойду обезглавлю местного высшего», хотя этот самый высший с большей вероятностью выпустит ассару кишки. Скорее, в рамках того, что этот демон не видит разницы между королем и нищим, между порождением тьмы и высшим. Для старого егеря все едино, и, возможно, именно здесь стоит заостроить свое внимание. Потому что именно в этом месте есть кардинальное отличие Пенсая от любого другого опьяненного силой ассара.
Этот демон одинаково ценит всё. Представьте, что искусно раскрашенная фарфоровая чашка дорога вам ровно в той же степени, в которой вам дорог слуга, что ее принес, и в той же мере, что и чай, который был заварен. Мир для Пенсая состоит из единых величин, абсолютно равных по отношению друг к другу, и от того его часто воспринимают так, будто у него имеются две крайности. С одной стороны просто невероятно бережное отношение к любой мелочи и живности, от той же чашки до, к примеру, белки. С другой стороны бесчеловечное, безжалостное отношение к любому живому существу в случае оплошности. Оторвать голову кому-либо, кто, к примеру, разбил ту же фарфоровую чашку, на которую была потрачена уйма времени — не просто для того, чтобы ее сделать, а для того, чтобы научиться делать именно такие прекрасные чашки — для Предателя обычное дело. Возможно, понять такое восприятие куда проще, если рассматривать его с точки зрения потраченного времени — даже на отдельно взятого человека, будь он солдатом или подмастерьем часовщика, кто-то потратил его целую уйму. Просто колоссальное количество. На то, чтобы зачать, родить ,вырастить, воспитать, накормить, напоить, научить, натренировать. И то же самое с предметами. По этой причине уничтожать что либо или же убивать кого-то без видимой причины, просто ради самого факта, для Пенсая довольно таки чуждо. Что, впрочем, не отменяет того факта, что разницы между подмастерьем часовщика и резным столом из сосны для него нет все равно.
Но, возвращаясь к чашкам и людям, тем более дорогими они являются для демона, чем его же сородичи. Почти бессмертные, исключительные, в понимании Пенсая, он и его сородичи лишены восприятия времени, которое присуще, к примеру, людям. Ведь эти скоропортящиеся индивиды тратят огромное количество времени на вещи, на их создание и копирование, да и не только на осязаемые вещи в целом. Культура, литература, все это — результат деятельности не одного отдельно взятого долгожителя, а целого пласта поколений. И вот эта точка зрения, пожалуй, и является причиной, по которой Пенсай редко общается со своими собратьями. В конце концов, смертные куда более интересны.
Все описанное выше, впрочем, ничуть не отменяет того факта, что внутри Пенсай все еще остается зверем. Зверем он родился, и хотя и с его стороны был пройден длинный путь от чудовища до защитника, а от защитника до предателя и аскета, монстр, с которого эта тропа начиналась, все еще здесь. Возможно, ждет своего часа. Или же надеется на то, что его час никогда не придет.

Темперамент:
Флегматик.

Ключевые особенности:
Обособленный от общества ценитель прекрасного. Цивилизованный, спокойный и аккуратный в обращении с вещами и словами. Предпочитающий договариваться, а не разрешать вопрос насилием. А еще не слишком любящий компанию других ассаров.

Мировоззрение:
Lawful Evil

[float=left][/float][float=right][/float]

   Умения

Физические:
<fast-paced demon>
Быстрый, как удар серпом по... кхм, летающий и регенерирующий боец. Настоящее значение перевода имени Пенсая раскрылось не в умении делать дома из кирпича, как можно было подумать, а в том, чтобы быть архитектором своего собственного тела. Благодаря этой особенности им вскоре была выбрана тропа стремительных атак и своевременных уклонений, и в случае, если какой-то удар все же был пропущен, этот ассар предпочтет отступить и залечить свои раны. Проблема в том, что никакой защиты, на манер магических куполов или хитинового слоя у него нет, из-за чего фатальные удары имеют место быть, но, опять же, благодаря довольно сильной регенерации Пенсай спасался до сих пор.

<natural weapon>
Когти. Кто-то из ассаров выбирает меч, кто-то что-нибудь более брутальное, но в случае Предателя его оружием, использующимся чаще всего, являются длинные когти. На его руках. Которые могут удлинятся еще сильнее, вырастая примерно до длины три ладони. И, учитывая, что это оружие было при нем всегда, обращаться с ним Пенсай умеет довольно неплохо. Разве что пускает его в ход довольно редко, за исключением ситуаций, когда кто-то забредает в его леса. И если сам факт того, что у этого парня есть десять заточенных мачете при себе в любое время дня и ночи, еще можно назвать кое-как приемлимым, то вот дополнение о том, что все эти мачете смазаны ядом, уже можно считать вполне опасным. Но о яде чуть позже.

<not so natural weapon>
Феноменально, но когти — не единственная вещь, с которой Пенсай способен управляться. Альтернативным вариантом умерщвления ближнего будет меч. И щит. Притом, Пенсай не столько знает, как им пользоваться — он им на самом деле пользовался и знает как обращаться с таким орудием в рамках реального боя. Предпочитает использовать одноручные мечи длиной в пять ладоней, что, в общем-то, подходит под описание «меч обычный, длинный».

Умственные:
<some common knowledge>
Трудно назвать Пенсая глупым хотя бы потому, что он, в каком-то смысле, знает многое. Только вот знания его особо не систематизированы и набирал себе библиотеку этот ассар исходя не из какой-то системы, а из своих хотелок. В итоге он знает что-то в плане литературы, музыки, культуры, магии и манер, но причислить его к «высшему свету» не удается. Впрочем, это не мешает ему периодически общаться цитатами.

<warsmith>
В чем ежа можно назвать выдающимся, так это в военном деле. Махать мечом это одно, а вот спланировать осаду, нападение или же продумать оборону — совсем другое. В общем и целом его можно назвать довольно неплохим тактиком, к тому же, Есть предположение, что ощутимую часть своего времени этот ассар потратил именно что на чтение военной литературы, из-за чего в речи его часто проскакивают цитаты генералов старых времен.

<hOOnter>
Что-то на уровне инстинктов. Пенсая можно смело назвать охотником. В общем-то, как охотник он свой путь и начинал, и только много позже стал "цивилизованным", поэтому натренировать навыки в этом деле у него было время. ЧТо примечательно, использует он не только банальные и примитивные методы а-ля "затаиться и напрыгнуть", но и более человеческие приемы. Например, ранить добычу и идти по ее следу, пока та не упадет от бессилия. Сюда же стоит записать выслеживание добычи. И, как ни странно... стрельбу из лука. Но практическую часть последнего раздела этого навыка постичь особо не удалось. В общем-то, Пенсай знает, как из него стрелять - положи стрелу, натяни тетиву, все дела, но вот назвать его мастером в этом деле точно не выйдет.

Магические:
<complete zero>
Пенсай не владеет магией. В том плане, что он, возможно, знает что-то из теоретической магии и понимает, как она работает, но метать огненные шары не способен. Фактически, у него есть всего две вещи, которые можно было бы отнести к магии. И о них имеет смысл поведать ниже.

<sanctuary>
Как и любой другой демон, способен возвращаться в Изнанку. Более того, появляется он обычно рядом со своим лесом, по крайней мере чаще всего, хотя территориально он может быть куда дальше. Особенность здесь заключается в том, что вернуться в материальный мир Пенсай способен, использовав как маяк один или два своих глаза, если они находятся на Эребе и в распоряжении какого-либо живого существа, за счет которого и осуществляется насильственный призыв демона по его же желанию.

<poison of light>
Куда более подробно стоит остановиться на яде, который используется ассаром. Представляет из себя густую желто-оранжевую субстанцию, образовывавшуюся на когтях и кончике хвоста демона. Феноменально, но для врагов уровня «обычные смертные» эта штука не представляет опасности — дрянь эту можно банально смахнуть с раны. Возможно, потому, что для обычных смертных удар по кишочкам пятипалой когтистой лапищей это уже мощно. Но вот в случае существ повыше начинают проявляться интересные свойства. Яд этот начинает наносить урон в зависимости от того, кто является врагом Пенсая, и урон этот возрастает по мере роста мощи врага. В итоге, в самом худшем случае, кто-либо, отличающийся, к примеру, невероятными магическими навыками, пропустив удар, заметит, что его магический щит пробит, а магия суперрегенерации не работает на этот конкретный участок кожи, который был поражен когтистой лапой. В общем и целом эта штука позволяет уравнять шансы для борьбы с той дичью, что водится в Изнанке, если эта самая дичь мощнее. Но в момент появления этой способностью индивиды помощнее встречались довольно часто, а вот сейчас, когда Пенсая вполне можно назвать типичным высшим ассаром, этих самых «посильнее» - довольно мало. И ни с кем из них, честно говоря, нет желания встречаться. Тем более в бою.

[float=left][/float][float=right][/float]